Отправлено: 07.06.08 23:11. Заголовок: Воин Вечной Силы
Жанр: кроссовер (Майкл Муркок/Валерий Мартынов (еще не продается) Рейтинг: R (пока что) Авторы: лично я и Алекс Воронцов Пейринг: Элрик/Крэш Джет Варнинг: стеб, причем неприкрытый. Дисклеймер: персонажи принадлежат своим авторам.
Отправлено: 07.06.08 23:13. Заголовок: –…Ты не наибольшее з..
–…Ты не наибольшее зло, ты жертва эксперимента, – высказалась в пространство бледная девушка, нависшая над телом последнего императора Мелнибонэ. – Куда полетел? Тоже мне, вечного гладиатора нашёл… Как ни странно, прочувствованная речь возымела действие. Тёмное облако, бывшее некогда Буреносцем, резко изменило траекторию полёта и застопорилось в паре метров от девушки и бледного трупа. Девушка, мило улыбнувшись, приложила к белому лицу мелнибонийца кристалл. Интенсивно-зелёный. Почти правильной формы. –Не надейся, Элрик, жить ты будешь. Долго и плохо, – девушка, немного похожая на мелнибонийца (или вадага, или элдренна, или кто там ещё разбежался по местным вариантам Вселенной), поймала Чёрный Меч, послушно и даже без стона материализовавшийся как раз рукоятью в её изящных пальчиках. – Сейчас соберём тебя, как конструктор «Лего», и будем чинить… На этой фразе альбинос дёрнулся, словно пытаясь деться куда-нибудь подальше от спасительницы. Может быть, правильно сделал, но тело в очередной сто первый раз подвело владыку руин – не удалось не то чтобы отодвинуться, а даже убрать голову с изящных ног, затянутых в чёрные кожаные брюки. –Кто ты? – просто классический вопрос поверг юную (по крайней мере, на вид) леди в некоторый шок. –Можешь называть меня Крэш, – наконец произнесла она, небрежно пряча Буреносец куда-то в складки свёрнутого пространства. – Сам можешь не представляться – побереги энергию, тебе ещё долго оживать. В полном соответствии с прогнозом, Элрик потерял сознание. Крэш хмыкнула, подхватила хрупкое мужское тело на руки и избавила новорождённую реальность от своего присутствия. А заодно – и от последнего представителя древних рас этой самой реальности.
*** В небе было одиноко и темно. Мягкие облака прохладным шелком касались усталого тела, пребывавшего в полусне. Состояние это, в своем роде блаженное, долго продолжаться не могло. Вынырнув из непривычно приятных грез и совершив героическое открытие одного века, тело обнаружило, что покоится не на небесах, а в тривиальной, хоть и действительно удобной кровати. Последние воспоминания, улучив удобную секунду, немедленно набросились на очнувшегося героя. В больших таких кавычках героя... Последний император собственноручно уничтоженной империи попробовал сжать зубы и застонать, но получилось только последнее. На еле слышный звук, которым могла бы гордиться разве что помирающая лабораторная мышь, последовала немедленная реакция. Шторка балдахина отъехала в сторону, позволяя убийце всех кого ни попадя и большой сволочи в одном бледном лице увидеть свою спасительницу. –Рановато ты очнулся, – сообщила девушка, присаживаясь на край кровати. – Во всяком случае, мне так кажется. Как себя чувствуешь? –И зачем?.. – Недооживлённый массовый убийца попытался продемонстрировать свои чувства по поводу непрошеного оживления. Получился всё тот же писк подыхающей в ходе очередного эксперимента мыши – вдобавок незаконченный. Впрочем, девушка прекрасно поняла вопрос. –Понравился ты мне, – она улыбнулась и поправила слегка прикрывавший более чем внушительную грудь бронетопик. – Где ещё такого встретишь? Элрик честно вспомнил несчастного, помнившего все свои воплощения. Потом подумал, что дать точный адрес не сможет по нескольким объективным причинам... Первая часть ответа девушки по имени Крэш (если не изменяла именно в этом плане память) альбиноса не особенно поразила. Были прецеденты... К сожалению, рассказать о судьбе прецедентов тоже элементарно не хватало сил. -Сколько всего в тебе намешано, – непрошеная спасительница бесцеремонно сдвинула вниз укрывавшее пациента одеяло и прикоснулась к лежавшему на белой груди камню. – Если бы не мой огромный опыт... Отчёт о состоянии пациента ей явно уже не требовался. Равно как и согласие оного пациента на лечение – а заодно и на другие, даже более наглые действия. –Что ты?.. – закончить вопрос у Элрика опять не хватило сил. –Ты точно не знаешь или это риторический вопрос? – ухмыльнулась Крэш, сверкнув тёмно-зелёными и потрясающе нахальными глазищами. – Ещё скажи, что тебе не нравится. Лгать экс-император не стал. Прикосновения тонких пальцев умело будили, казалось бы, давно забытые ощущения. Да, это было приятно. И не нравиться могло разве что законченному любителю другого пола... Хотя не факт... Очередное нежно-бесцеремонное прикосновение оставило после себя долгое эхо – очень знакомое. Так отзывался в душе Элрика преданный им повелитель. А у повелителя имелся родственник, предпочитающий женское обличье… –Я же тебя убил, – от изумления Элрик даже забыл о своём полуразобранном состоянии. – И Владыки Закона победили вас… Крэш с видимым сожалением оставила худенькую тушку спасённого в покое: –Да не меня ты убил, успокойся. Меня Буреносцем при всём желании не убьёшь, – она коротко рассмеялась и провела языком по губам. – На свою создательницу эта недоработанная модель не поднимется. Ладно, спи, тебе ещё долго в боеготовый вид приходить…
*** Прогноз насчет времени излечения оказался донельзя точным. Прошло, судя по изменению освещения в видимой части комнаты, пару дней, прежде чем Крэш позволила своему пациенту впервые сесть в кровати – с опорой на подушки и собственной помощью. Вообще-то даже этому разнообразию разрушитель собственного мира был в некоторой степени рад. Испытать приятные эмоции в чуть большем объеме мешало многое. Во-первых, воспоминания и связанные с ними чувства – от них Элрик был (вероятно, волей своей спасительницы) огражден во сне, но не наяву. Во-вторых, расслабиться не давали мысли, касавшиеся личности Крэш. О себе она говорила мало, но из обмолвок постепенно складывалась картина... Картина экс-императору не очень-то нравилась. Хотя бы потому, что Хаос никак не мог питать тёплых чувств к существу, собственноручно пресекшему планы этого самого Хаоса в плане аннексии одного из миров. Кроме того, возможности наконец спокойно помереть и забыть свои «подвиги» в родном мире Элрик явно оказался в очередной раз лишён. В конце концов альбиносу надоело маяться предчувствиями и он решил расспросить виновницу его выживания напрямую. Благо представилась такая возможность – Крэш, на сей раз одетая в короткое темное платье, появилась в поле зрения своего пациента. Держа в руках поднос с аппетитно пахнущей тарелкой. –Послушай, – попытался начать разговор недобитый герой. –Да? – девушка превратила поднос в маленький столик, который и установила прямо на одеяло. – Похоже, тебя не состав супа интересует... –Почему ты меня спасла после того, что я натворил? – попытался более-менее внятно сформулировать вопрос владыка руин (ныне уже пустого места, вероятно). Получилось не очень. –А что ты натворил? – весьма правдоподобно удивилась Крэш. –Я помог Закону победить твоих… –Так, – перебила неизлечимого героя-самоубийцу девушка. – Во-первых, они не мои, они ваши. А во-вторых, сейчас ты прекратишь пялиться мне под юбку и начнёшь говорить внятно. Элрик прекратил – не потому, что устыдился. Просто не успел – Крэш куда-то дела вышеупомянутый предмет одежды. Вместе с верхней частью. Говорить же внятно, имея перед глазами роскошный вид, способный послужить причиной не одного конфликта, было уже сложнее. Куда-то, помахивая вопросительными знаками, улетели все едва сформулированные мысли. Но альбинос не был бы собой, если бы не попытался перебороть вполне естественное влечение. –Те, кого я убил перед смертью, имеют к тебе отношение? – лишний раз сердить стройное, наглое и неодетое существо, сидящее прямо на воздухе в полуметре от кровати, Элрику не хотелось. –К счастью для них, нет, – Крэш закинула левую ногу на правую, скрестила под грудью руки (большая часть рук при этом исчезла из поля зрения мелнибонийца) и потянулась. Результат был предсказуем – Элрик ещё минуту пытался собрать мозги в кучу и вспомнить, что хотел спросить. Девушка не мешала – бесплатное зрелище в виде офигевшего альбиноса ей явно нравилось. –То есть ты не из Хаоса? – наконец выговорил альбинос. –Я – истинный демон Хаоса, – спокойно ответила якобы юная леди. – А вот твои знакомые – просто третичное проявление, на редкость искажённое для полного счастья. Ещё вопросы будут, любознательный ты мой? На передний план принялся неистово рваться вопрос о том, как скоро один конкретный мелнибониец сможет получить доступ к полноценному контролю за собственным телом и кое-каким привычным составам, обеспечивающим функционирование этого самого тела. Вопросу Элрик с сожалением мысленно наступил на хребет. И так было понятно, что альтернатив две – либо все происходящее является частью изощренного издевательства, либо в свое время здоровье вернется и придется срочно вспоминать наследие предков. Его специфическую часть. –Скоро, – Крэш даже не сделала вид, что не читала мысли своего то ли подопытного, то ли подопечного. – Да и на фиг оно тебе не надо, без травы обойдёшься. А сейчас ты, жертва наследственности, всё-таки поешь. Зря, что ли, готовила? Информации о происхождении супа окончательно выключила мозги несчастного героя. Крэш и кухня в его сознании совмещаться не захотели. Никак. На этом фоне незамеченным пролетело и обещание жить без тех средств, которыми альбинос привык подпитывать своё тело.
*** Демонесса зашла в комнату, назначенную на роль лазарета для членов не вполне человеческой императорской фамилии. Оный член в комплекте с прочими деталями организма валялся на кровати и против вторжения одетой в походный костюм (чёрные кожаные брючки в облипку, закрывающий максимум одну десятую груди бронетопик, украшенные черепами наплечники и чёрная мантия) девушки вроде как не возражал. Точнее, он просто не отреагировал – продолжил лежать, уткнувшись носом в стенку. Взгляд девушки скользнул по телу, которое так и не удалось заметно откормить. Но и полной неудачей комплекс проведенных процедур не увенчался. Хотя, конечно, хотелось бы более впечатляющих результатов... но все еще впереди. То, что на него смотрят, и как именно, Элрик чувствовал спиной. Ощущения были неоднозначными. В присутствии Крэш вообще было сложно погружаться в прошлое. Появлялся стимул жить и даже кощунственное желание что-то ненадолго положить на все похороненное за компанию с родным миром. –Не надоело валяться? – дружелюбно спросила Крэш. –А разве мне предоставлен выбор? – Элрик против воли начал реагировать так же, как реагировал последние годы на все попытки затащить его в постель. –Вот сейчас и предоставлю, – рассмеялась демонесса, присаживаясь рядом с относительно живым мелнибонийцем. – Сейчас окончательно залатаю тебе оболочку – и перейдёшь в разряд ходячих больных… «На голову» она не произнесла – но это и не требовало озвучивания. Крэш достала откуда-то из воздуха любимый кристалл и прилепила на солнечное сплетение альбиносу. Разумеется, этим её тактильный контакт с ходячим (в перспективе) доказательством вырождения аристократии не ограничился. Собственное тело, так недвусмысленно именуемое "оболочкой", в очередной раз совершило акт предательства по отношению к владельцу. Собственно, ему так думать хотелось... На самом деле все было куда проще и тривиальнее. Нет, конечно, физиология в чистом виде, подкрепленная умелыми действиями демонессы, имела место быть. Но – не только... Хотя сам себе Элрик ни за что бы не признался, в какой степени хотел происходящего сейчас. Последнему императору было за себя стыдно. –Ты ещё и стесняться умеешь? – удивлённо рассмеялась Крэш, не прекращая гладить Элрика где-то в районе низа живота. – Странно, вроде у тебя было больше одной девушки… –Они все умерли, – преувеличенно резко ответил альбинос, борясь с желанием использовать губы в куда более приятных, чем разговор, целях. –Ко мне это не относится, милый, – нежно произнесла демонесса, скидывая мантию и наплечники. – Можешь расслабиться и получать удовольствие. Во избежание лишних глупых вопросов Крэш нежно, но решительно захватила инициативу и контроль над языком пациента. Контакт длился долго, но все же не бесконечно – иначе Элрик мог бы и забыть, как дышать. Слишком уж захватывающими были ощущения. За время, занятое поцелуем, куда-то делись и остальные детали одежды демонессы. Попытавшаяся вылезти мысль о неправильности происходящего самостоятельно утопилась в пульсирующем тепле, поднимавшемся вверх – то ли от кристалла, то ли от чего-то ниже... –Вот так точно лучше, – прошептала Крэш, оторвавшись на секунду от губ альбиноса. – Не бойся, нормализатор не слетит, что ни делай… –Ты… божественна, – хрипло произнёс Элрик, ловя губами качающиеся рядом с его лицом соски девушки. –Демонична, – поправила соблазнительница – на выдохе, прогибаясь всем телом. –Какая разница, – экс-императору было абсолютно всё равно, богиня Крэш или демонесса. Девушка изогнулась, дотянувшись губами до груди Элрика – и пришла очередь альбиноса корчиться от наслаждения. Крэш вроде бы не трогала ничего ниже живота – но самые обычные прикосновения превращались в утончённую ласку. Казалось, будто ласки эти затрагивают не столько многострадальное тело, сколько не менее многострадальную душу, которая от переживаемых ощущений переставала жалеть о своей несостоявшейся окончательной разлуке с оболочкой. Крэш нельзя было даже назвать воплощенной мечтой – потому что о таком наслаждении никто не осмелился бы мечтать... –Какой ты вкусный, – выдохнула демонесса. – Жалко, тебе пока вредно идти до конца… –Неважно, – Элрик блеснул невесть откуда взявшимся благородством. – И сейчас… замечательно, только односторонне. –Тогда приласкай меня, а? – Крэш встала на колени над Элриком. – У тебя такие мягкие губы… Император не ответил – с речью у него в этот момент было совсем никак. Крэш стояла так, что взгляд Элрика упирался прямо в лоно девушки – и оно было не менее прекрасно, чем всё остальное её тело. Почувствовав невысказанное желание мелнибонийца, демонесса подалась вперёд – и Элрик припал губами к её влажным и терпким губам…
*** –Скажи, откуда в этих краях столько идиотов? – Крэш была одета в походно-боевой костюм. –Каких идиотов? – недорезанный император мог вспомнить не один миллион мертвецов, чьи умственные способности подходили под высказанную демонессой характеристику. –Местных, наверное, – устало махнула рукой Крэш. – За каким-то хреном припёрлись замок штурмовать. Думаю, убить их или не тратить силы, пусть об стены постучатся… –Разреши мне… – Элрик в очередной раз не договорил. Девушка оглядела пациента с головы до ног и постановила: –Хорошо, сейчас верну тебе железку и развлечёшься. Собственно, иного предложения альбинос и не ждал. Равно как и иной формулировки. Похоже, это его судьба –быть вечным убийцей на службе у Хаоса. Который в некотором смысле все же великодушнее Закона... Так стоит ли расстраиваться из-за того, что твоя судьба тебя нашла, воскресила и перенесла на новую плоскость существования? Да уж, стоило сражаться с теми, кто долгие столетия покровительствовал твоему народу, чтобы в результате... Нет, против настоящего предназначения выступать бесполезно. Альбинос принял из рук Крэш знакомый меч, рукоять которого патологически привычно легла в ладонь. Надо же хотя бы посмотреть на очередные жертвы судьбы… Очередная человеческая армия, пришедшая под стены замка Крэш, до боли напоминала все армии умершей родины Элрика. Не очень организованное множество людей, вооружённых явно на последние оставшиеся у государства деньги, тащащих за собой осадные машины и явно не понимающих, во что влипли. Особых деталей с высоты смотровой башни разглядеть не удавалось – только то, что основная масса атакующих сгрудилась возле огромных ворот из чёрного металла. Экс-император отлично понимал, что ничего нового и не увидел бы. Вероятно, во всех мирах водится подобный тип людей – с неистребимым желанием немедленно избавиться от всего непонятного... Используя зачастую негодные средства, не имея возможности отличить действительную угрозу от мнимой и далее по списку. Иногда они правы. Со своей точки зрения. Но, как бы то ни было, в этот раз им не хватило разума настолько, что они рискнули выйти против настоящего противника с голыми... руками. И значит –они все уже мертвы, просто не знают об этом. Как же это больно – в очередной раз нести совсем не похожее на свет знание... А если говорить своими словами, то просто убивать – в очередной сто тысяч первый раз, во имя вечного, неубиваемого и неисправимого Хаоса... Альбинос вздохнул, еще раз окинул взглядом диспозицию... Нет, ничего вроде бы не изменилось. Значит, начнём от ворот… –Оденься сначала, – ехидно подсказала Крэш. – Нет, ты мне и голым нравишься, но эти ребята вряд ли проникнутся. Экс-император действительно чуть не отправился в бой в натуральном виде. Через пару минут мелнибониец стоял перед воротами. Уже одетый и даже отягощённый чёрной бронёй – точной копией императорских доспехов, сгинувших вместе с Имрриром. Створки ворот распахнулись без всякого участия разумной жизни. Элрик поднял Буреносец, меч завёл свою привычную боевую песнь – и излишне совестливый не вполне человек превратился в одержимого убийцу. Он шёл сквозь толпу, вспарывая животы, отрубая конечности и рассекая головы. Он шёл, оставляя за собой кровавую просеку – и смеялся, ловя ртом брызги крови, когда Буреносец выпивал душу из очередной жертвы. Нечестивая энергия смерти наполняла экс-императора… В этот день Элрик снова – в первый раз после встречи с Крэш – стал истинным воином древнего Мелнибонэ. А потом толпа исчезла. Не разбежалась и даже не полегла на месте – просто дематериализовалась. –Там нечем дышать, – объяснила стоящая в воротах Крэш. – Мне надоела эта кровавая каша – хотя ты красиво убиваешь. Элрик остановился, начиная осознавать, что натворил… Люди, погибшие здесь от его руки, сделали это, конечно, по собственной глупости, но все же их смерть никому не была нужна... Кроме его новой повелительницы, убийцы еще более жестокой, чем Ариох. Только в этих убийствах Крэш виновна меньше него –он ведь сам в каком-то смысле хотел окунуться в привычную атмосферу боя. И своей повелительницы он вполне достоин. Владыка руин, с такой же разрушенной душой, умеющий приносить только горе и боль... Ах да, и красиво убивать. –По-моему, ты полностью выздоровел, –констатировала убийца, демонесса и вообще Крэш. – Не вижу смысла сохранять прежние ограничения. –Ты называешь это «выздоровел»? – осведомился Элрик. – По-моему, я окончательно рехнулся, как уже не раз было. –Да нет, ты сейчас усиленно пытаешься сойти с ума, угрызая себя совестью, – приняла подачу демонесса. – Совершенно зря, между прочим… Альбинос удержал за зубами два бессмысленных по сути вопроса. И так было очевидно, что его мысли и чувства – не секрет для повелительницы. Милая неощутимая бесцеремонность... А сомневаться в том, что демон изрекает со своей колокольни, бесполезно. Объяснять же, что именно представляет собой понятие совести, тем, кто его лишен – проще учить слепых различать цвета. Или же она имеет в виду нечто иное? –Оставь мне хотя бы возможность сожалеть о своих поступках... –Сожалеть надо об ошибках, – Крэш переместилась к Элрику. – И то только тогда, когда сожаление помогает не допускать их в дальнейшем. А ты сегодня ни единой ошибки не совершил. Мелнибониец еле сдержал бессильное ругательство. Ну как объяснить ей, почему его мучают вопросы, само существование которых невозможно с точки зрения демона? –Я могла бы поубивать их всех и сама, – продолжила Крэш. – Но ты так рванулся защищать меня… Не хотела душить прекрасный порыв. Кроме того, ты и сам был прекрасен в этом бою. И демонесса провела тонкими пальцами по подбородку Элрика. Конечно, с ее точки зрения человек, ведущий себя подобно демону, прекрасен... И ей все равно, что он при этом чувствует себя всего лишь окровавленным мясником. Какая ирония судьбы... Раньше он защищал прекрасных леди в их замках от армий злодеев. А теперь его Прекрасная Дама – массовый убийца, даже не питающийся душами жертв – просто созерцающий процесс лишения жизни. Впрочем, разве это не идеальная повелительница для того, кого признал своим Чёрный Меч? И Элрик грубо и жадно поцеловал Крэш.
*** Массовый убийца отстраненно изучал место своего последнего преступления. О нем ничего не напоминало, пейзаж за окном выглядел типичной пасторалью, но в память Элрика слишком хорошо врезалось расположение каждого тела, каждой капли крови... Последний император Мелнибонэ перевел взгляд на изящную раму – окна на этом этаже было сложно отличить от многочисленных картин. Пока рядом была Крэш, жизнь казалась простой и понятной. Демонесса, конечно, влияла на мысли своего подопечного... Но сейчас, в одиночестве, альбинос в полном объеме ощущал ставшие привычными за долгие годы прошлой жизни чувства – собственную мерзость в первую очередь. Элрик вздохнул: непрошеными из памяти высунулись воспоминания о том, каково это было – оказаться в полной власти повелительницы... нет, она вовсе не старалась доминировать, все ощущалось куда страннее. Крэш вбирала его в себя без остатка, они становились неотъемлемыми частями друг друга – но, когда все заканчивалось, он снова превращался в себя самого. В то, чем владыка пустого места привык себя считать. Альбинос почти насильно заставил себя подойти к ближайшей картине. По крайней мере, она не навевала определенных воспоминаний из прошлой жизни – в границах этой черной рамы переливались серебром освещенные луной пески. К сожалению, картина навевала кое-что другое. В прямом смысле слова навевала – точнее, втягивала. Порыв ветра ударил сильного, но лёгкого воина в спину и швырнул на песок. Элрик высказался на чистом мелнибонийском (правда, в словарях из этой речи нашлись бы только предлоги) и поднялся. Вокруг имела место быть ночная пустыня, а вот портала обратно в замок Крэш не наблюдалось. Совсем. И никаких следов магии… Мысль позвать на помощь пресеклась сразу, вступив в противоречие с национальной гордостью и аристократическим воспитанием. Даже отсутствие Буреносца и зверский холод не перешибли упрямство неизлечимого героя. За свою насыщенную жизнь альбинос и не в таких переделках оказывался. Даже если опираться на ту часть памяти, в которой он был абсолютно уверен, сравнение все равно получалось в пользу имеющейся ситуации. То есть, могло быть значительно хуже... И в целом – как-то некрасиво по любому поводу взывать к покровителю. Не факт, что она не в курсе. Что, если это приключение Крэш сама же и подсунула своему подопечному – например, с целью отвлечь от грустных мыслей? И цель была достигнута: обстановка к продолжению купания в тихой депрессии не располагала.
Жизнь вокруг традиционно била ключом, и с нее брали пример два идиота, зачем-то отправленные Рейвеном на починку переходника. Этим неблагодарным делом всегда занимались личности, настолько некомпетентные, что их даже из аналитички гнали бы пинками. Воспитатель, по совместительству шеф всея Департамента, суть традиции Крэш так и не разъяснил, но она подозревала, что дело в загадочных энтропийных технологиях. Наверное, сделанное с их помощью можно чинить только так – сосредоточенно постукивая по панели подручным инструментом. Возвращение к подопечному откладывалось. А существо с таким коэффициентом невезения оставлять без присмотра преступно... Крэш демонстративно размяла пальцы, поглядывая на дятла – с разводным ключом вместо клюва, а так сходство разительное. Оставшийся в одиночестве дятел, которого даже человеком назвать было сложно, сжался в комок и застучал быстрее. На обрабатываемой панели вспыхнули какие-то лампочки, половина немедленно погасла. Ключ полетел в угол, а к переходнику был применен второй рабочий инструмент, которым жалкое подобие демона владело еще хуже. По крайней мере, даже новое увлечение Крэш могло дать этому существу сто очков форы в вопросах матерных выражений. Увлечение... Демонесса покатала слово на языке, как бы с удивлением понимая, что еще один представитель богатой реальностной жизни попал в данный разряд. В очередной раз, номер десять тысяч такой-то... Как будто кто-то считает. Иногда Крэш даже бывала благодарна Рейвену за категоричный приказ собрать растерянные по реальностям образцы оружия, причем во время отпуска. Отпуск в результате получился крайне содержательный в личном плане – почти каждый образец находился в комплекте с интересным представителем мужского пола, которому просто нельзя было не уделить внимание. А Квен, по закону подлости, как раз пролетел со своим свободным временем... Пойти любимой воспитаннице навстречу Рейвен отказался, сказав, что сейчас каждый специалист на вес кровавых кристаллов, и вообще – он бы и саму Крэш не отпустил, если бы она не устроила эту круговерть с мечами. Демонесса невольно улыбнулась, вспомнив лицо шефа, размахивавшего докладной о "несанкционированном применении оружия Хаоса". С некоторых пор Рейвен измерял эффективность сотрудников в количестве диверсантов, заменяемых каждым. Показатель Крэш в его глазах резко сравнялся с единицей. После чего был рожден приказ на творческий отпуск, с обязательными отчетами по каждому завершенному этапу. Закон подлости – явиться с очередным докладом демонесса решила именно в тот момент, когда переходник опять заклинило. А перемещаться без посредства оного было не то чтобы опасно или неудобно... Просто не совсем привычно. Да и воспитатель возмущаться будет, а из двух зол надо выбирать то, что выглядит поправимее. Подопечный вряд ли что-то сделает с собой, замок не должен дать. А вот злить Рейвена с его старорежимными представлениями о правильности церемоний – себе дороже. Развоняется, сволочь, да еще и обидится, а это еще хуже. Обиженный шеф способен на те еще гадости... О чем только думал Хаос, создавая Рейвена? И о чем думали те, кто выбрал его на это место? А уж чем думал он сам, выбирая именно эту работу из класса «не бей лежачего»? Вопросы с одним набором готовых ответов, не имеющих практической ценности... Крэш вытащила из карманного измерения тот самый меч, который и послужил причиной последнего приключения. Создавался по идее одного миротворца... Своеобразная публика, конечно, идею пришлось переделывать. В процессе переделки приобрел недокументированное свойство – для демона оживить любого свежеубиенного этой красотой было – раз плюнуть... Особенно самоубийцу. На явление оружия бракодел у переходника отреагировал своеобразно. Перестал радовать окружающих скудным запасом ненормативной лексики, подобрал ключ и вернулся к работе. Крэш обвела взглядом собравшуюся за спиной очередь, которую второй ремонтник неспешно обвешивал табличками со стрелками и просьбой выстраиваться синусоидой. Похоже, ожидание все-таки затягивалось...
…Элрик честно попытался найти в этой пустыне хоть какие-то признаки разумной жизни, но только замёрз напрочь. Впрочем, если бы не пытался – вообще бы окоченел. «А ведь к полудню будет жара…» –мелнибониец вспомнил все свои странствия по пустынной местности. Ничего утешительного не вспомнилось. К утру разумная жизнь обозначилась. В форме десятка кочевников на каких-то тварях, отдалённо напоминающих лошадей, только рогатых и чешуйчатых. Элрик потянулся к мечу… безуспешно. Рукояти Буреносца на привычном месте не обнаружилось. Владыка пустого места с трудом вспомнил, что оставил оружие в своей комнате замка. Он как-то не планировал прогулки с боевыми действиями – а все древние договоры с элементалями исчезли вместе с родиной альбиноса. Кочевники тем временем заметили одинокого путника и направили своих зверей к нему. На вид – обычные люди… И ведут себя, как любые варвары рода человеческого. От трёх арканов Элрик уклонился, но четвёртый захлестнул руки владыки руин. После этого сопротивление – даже символическое – просто потеряло всякое подобие смысла. Кочевник затянул Элрика на спину своего зверя. Альбинос успел отметить мускусный запах… и отключился. Его пленитель не желал рисковать и тупо дал добыче по голове. Первой мыслью бывшего императора по пробуждении была констатация очевидного факта – отдельно от злобного клинка некий альбинос мелнибонийского происхождения представляет собой забавный, но бестолковый казус природы. Не более того. С другой стороны, в комплекте ничего хорошего тоже не получалось – всего лишь убийственный тандем. Параллельно с мрачными неоригинальными мыслями Элрик сделал несколько касающихся общей ситуации заключений. Касающихся собственного бедственного положения – варвары не забыли тщательно связать и без того практически беспомощного пленника... Впрочем, насчет беспомощности владыка пустого места переборщил. На что-то он в принципе мог быть способен. Теоретически. Только вот возможной пользы от своих действий не видел в упор – хотя он и так ничего не видел. Открывать глаза альбинос не рискнул – судя по слышимым звукам, рядом кто-то находился. Впрочем, долго притворяться бесчувственной тушкой, растягивая паузу, не получилось. Определенный по звуку и запаху варвар принялся бесцеремонно тормошить пленника. Чтобы избавиться от навязчивого внимания, пришлось таки посмотреть на хама. Варвар прищелкнул языком и что-то залопотал, энергично жестикулируя. Местного языка Элрик не понимал, но в общих чертах смысл интересующего немытую личность вопроса можно было понять. Скорее всего, варвар желал узнать, не сцапал ли случайно местную пустынную нежить. На всякий случай альбинос отрицательно мотнул головой, благо это еще можно было сделать. Жизненный опыт подсказывал, что разных злобных тварей люди чаще настроены замочить на месте, чем возможных сородичей. Отрицательный ответ вонючего собеседника явно порадовал. Пока тот бегал делиться своей радостью с соплеменниками, владыка руин воспользовался случаем осмотреться. Похоже, за то время, которое мелнибониец провел в отключке, его пленители дошли до какого-то чахлого оазиса. Долго наслаждаться зрелищем полудохлой пальмы Элрику все же не дали. Не озонировавший воздух абориген вернулся в компании двух аналогичных морд. Последние были, похоже, приглашены на роль переносчиков беспомощного тела, весившего не намного больше наверченных на оное веревок. Вначале бледную императорскую тушку вынесли за границы оазиса – уже в этот момент альбинос понял, что где-то ошибся. Еще до того, как в поле зрения вплыл темный, потертый временем камень. Судя по всему, процедура была варварам знакома – во всяком случае, закрепление жертвы заняло у них рекордно короткое время. Занимались этим двое, третий в это время что-то заунывно напевал. Несмотря на всю ощущаемую никчемность и вредность собственного существования, умирать вот так, во славу неведомого пустынного божка, Элрику не хотелось.
…Недодемон у переходника наконец-то домучал несчастное произведение магических технологий. Крэш, нагло плюя на права окружающих, лично проверила качество работы путём перемещения в любимый замок. Качество, как ни странно, оказалось на высоте. Демонесса не успела позвать Элрика – сразу по материализации она ощутила на редкость неуверенный, отягощённый грудой эмоционального дерьма и сомнений в целесообразности поступка ментальный зов хрен знает из какой реальности. Только одно существо могло простой призыв на помощь превратить в такой сеанс интеллигентской рефлексии… –Мать твою через колено! Оставить на пару часов нельзя! Ругающаяся демонесса открыла портал «на маяк». В точке выхода обнаружилось худое, бледное и чрезвычайно привлекательное тело в растянутом на каком-то идиотском камне виде. Заметив Крэш, тело прикрыло глаза и попыталось покраснеть. В силу врождённой белокожести попытка провалилась с грандиозным треском. Мечту садиста окружали какие-то люди. В прямом смысле этого бранного слова. Крэш в очередной раз помянула коэффициент невезения у отдельно взятых очаровательных комплексоидов и выхватила свой меч из пространственного «кармана». –Ну что, служители культа, вы меня не ждали? А я пришла! Вряд ли неудачливые жертвоприносители поняли хоть слово – но они осознали, что редкостное приношение их божеству пытаются спереть прямо с алтаря. И сунулись навстречу… Впоследствии Элрик всегда смущался, вспоминая этот эпизод своей посмертной биографии. Хотя бы потому, что Крэш рубилась, распевая специально переведённую на мелнибонийский песню одной известной панк-группы… Ну да, про «трогательным ножичком пытать свою плоть». Оппоненты ни слова не понимали, но помирать им это не мешало. Равно как и забрызгивать кровью всё вокруг, включая Крэш. Наконец последний «служитель культа» свалился, пытаясь собрать обратно в живот вываливающиеся кишки. Крэш спрятала меч обратно и подошла к алтарю. Тратить время на разрезание пут она не стала – поцеловала Элрика в губы, разорвала верёвки, подхватила альбиноса на руки и переместилась обратно в замок.
–Ну вот и что с тобой делать? – демонесса прикинула, стоит ли тратить нервы на телепортацию в ванную. По всему выходило, что стоит. – Отмывать тебя, чудо моё невезучее… Невезучее чудо отвело взгляд в сторону. Таким беспомощным Элрик себя давно не чувствовал. И опять ради него, достойного исключительно смерти, умирали люди – все равно что от его руки. Уложив депрессующего героя в ванну, Крэш отправила куда-то далеко откровенно мешающиеся одёжно-броневые детали: –И если ты, совесть воплощённая, ещё будешь себя из-за этих кретинов угрызать… Крэш, не подобрав достойного продолжения, просто прошлась мочалкой по окровавленной тушке альбиноса. –Короче, милый, не бери в голову. Ну, были какие-то кочевники. Ну, сдохли. По мне, так и говорить не о чем. Несмотря на очередное доказательство того факта, что ни одна мысль не остается незамеченной, и прямую просьбу, отмываемый бывший император продолжал упорно цепляться за ту же бесполезную идею. Пересчет смертей, причиненных или спровоцированных владыкой руин, немного отвлекал последнего от созерцания роскошного вида над головой. А сам роскошный вид навевал альбиносу мысль еще более мрачную. О том, что происходило с женщинами, судьбы которых пересекали его собственную. Несмотря на все возражения Крэш и ее очевидно огромную силу, перестать думать об этом Элрик не мог. –И как ты собираешься это провернуть? – издевательски рассмеялась демонесса, потихоньку переводя мытьё в приставания. – Буреносец на меня не подействует, а ничего страшнее у тебя нет. Хотя с твоим коэффициентом невезения… Заканчивать мысль Крэш не стала. Она просто плюхнулась в ту же ванну. Одновременно включилась музыка – зазвучала ближайшая стена – и было совершенно ясно, что никаких музыкантов за ней нет. Ноты безыскусной, но по-своему притягательной мелодии падали на темный камень пола тонкими льдинками. Песня, как и ожидалось, была на незнакомом Элрику языке. –Снег падает на кровь, – пропела Крэш, проводя собранной в горсть пеной по украшенной алыми потеками руке. – Белые иголочки... Кровь падает на снег, – бледно-красная капля упала на пенный островок. – Милый, хватит об этом думать, – быстрое движение, плеск воды, ударившей волной о бортик. Перегруппировка фигур – темноволосая теперь сверху. – Мы вышли из игры, мы смертельно ранены... Демонов вроде меня убить невозможно. Закон такой. Элрик мысленно мрачно улыбнулся, вспоминая, сколько законов опроверг за свою жизнь. –Этот не опровергнешь, - Крэш опустилась на альбиноса, поцеловала его в губы… Элрик тут же забыл обо всём. Руки демонессы легли на бёдра мелнибонийца, дразня, направляя во влажную и жаркую глубину… а уже другая песня звучала, задавая ритм движений, и Крэш хрипло стонала: – Плачет Белоснежка, стонет Белоснежка… И, сама не замечая, странно улыбается себе… Счастливую улыбку Элрика демонесса прикрыла очередным поцелуем.
*** Утро началось предсказуемо - с припоминания событий дня прошедшего. Вернее, припомнилось во всей полноте именно невольное путешествие в пустыню и близкое знакомство с местными религиозными обрядами. То, что было потом, припоминать как-то не слишком хотелось. Хотя и из относительно терпимых воспоминаний владыка пустого места мог сделать однозначный вывод. На предсказуемую тему "Отдельные альбиносы приносят несчастье в той же степени, что и черные коты". Хотя, впрочем, отдельно от своего любимого клинка и покровителей последний император Мелнибонэ был совершенно безвреден - ввиду полной негодности к активным действиям. Повернув голову вправо, Элрик обнаружил мирно спящую рядом Крэш и окончательно укрепился в давно привычной мысли, выраженной в форме риторического вопроса: "Что я за дрянь и почему я маленьким не сдох?" Последняя часть идеи была совершенно справедливой. Альбинос не мог не вспомнить все беды, которые навлек на своих друзей, родичей и народ в целом. Даже против собственного покровителя выступил... нет, не то чтобы Ариох не заслужил... –А раз заслужил, нафиг было так громко рефлексировать? - сонно спросила Крэш. - Ты так громко думал, милый, что я даже проснулась… -Только не говори, что я не приношу несчастье всем, кто находится рядом, – устало попросил Элрик. –Мне не приносишь, – парировала демонесса. - Даже наоборот, мне с тобой очень даже хорошо… Элрик отвернулся. Конечно, это было бессмысленно - но как объяснить Крэш, что он не имеет права существовать? Как рассказать демону о том, что это такое – обрекать всех близких себе на мучительную гибель? Чаще всего – от своей руки... Не поймет... Не согласится с очевидным. –Ясно, – прокомментировала демонесса. – Конечно. Не соглашусь – потому что это неправда. А знаешь, я тут во сне кое-что увидела… Альбинос заинтересовался. За Крэш раньше не водилось обыкновения переводить разговор на другие темы – наоборот, её отличала почти детская прямота и непосредственность. А тут вдруг – сон… Или он как-то связан с тем, что Крэш не понимает? –Что, госпожа моя? Демонесса, негромко вздохнув, перетекла в положение «полусидя на Элрике». -Стих… как раз про то, что ты мне так пытаешься втолковать. Крэш прикрыла глаза: Возвращенье. Не будет букетов, Громких кличей и боя в ладони – Возвращаюсь в забытое лето, В век ударов и боли бездонной. Возвращаюсь в столетие муки, И опять в небе теплится факел... Возвращаюсь. Изрезаны руки, И с конца перечитаны знаки. С головы не снимаю корону, Мой венец слишком крепко прибили... Мне хватает железного трона И под корень обрезанных крыльев. Я же знала: придется однажды Все заканчивать – зря начинала... Это жизнь – ненасытная жажда, Что смиряется громом металла. Возвращенье. Не будет ни слова Осуждения – или привета... Возвращаюсь я снова и снова В обожженное накрепко лето. Возвращаюсь – ладони на сердце Не разжать – ни теперь, ни в грядущем... Возвращаюсь к желанию смерти, Оставаясь при всем, всемогущей. –Как ты понимаешь, мне после этого уже никаких несчастий принести не удастся, – демонесса обняла мелнибонийца за талию. – Давай завтракать, что ли, а то ты скорбный с утра, как… Одна и та же мысль долбанула по головам обоих нелюдей. –Кстати, а куда подевался Скорбный, хотела бы я знать? – Крэш тревожно улыбнулась. – Исчезнуть он не мог, я свои изделия хорошо знаю…
Завтрак протекал по давно заведенному сценарию. На мелнибонийца наступали ряды наполненных разнообразной изысканной снедью тарелок. Автор пиршества же сидела рядом с бокалом вина и с умилением наблюдала за процессом сражения с заведомо превосходящими силами. А сражение шло с весьма скромным успехом. Элрику мешали всплывшие воспоминания - весьма предсказуемого свойства. Помянутый Крэш Скорбный потащил за собой целую гроздь - о той самой битве, в которой погиб последний родич императора, Дайвим Слорм. В его смерти альбинос винил исключительно себя. –Потому что ты дурак, – в конце концов не выдержала громких мыслей кающегося экс-императора Крэш. – Умный, но дурак. Милый, доедай и будем разбираться… Не обидевшись на характеристику, выданную своим умственным способностям, альбинос честно припомнил все, что оставалось в памяти. Правда, начать рассказ вслух не успел. –Я всё вижу, – сообщила Крэш. - Как интересно-то… Он пропал ещё до того, как ты увидел тело Дайвима. А если так, то он мог улететь куда угодно. Сейчас попробуем по энергетическому следу проверить реальности данного типа… Демонесса на несколько секунд застыла с отсутствующим видом: –Чёткого пеленга я не вижу, – слегка смущённо призналась она. - Максимум, что подходит - та самая реальность, куда тебя последний раз кинуло непонятно с чего. Элрик почти покраснел. Если бы мог, покраснел бы без всякого «почти» - но природа помешала. –Значит, я оказался там не потому, что мне всегда так не везет? На несколько корявый вопрос Крэш ответила коротко и неясно: –А Контер его знает… Давай на месте разберёмся.
Отправлено: 21.06.08 22:57. Заголовок: Поехала вторая серия..
Поехала вторая серия...
Собирались в темпе – оставлять Скорбный без присмотра дольше, чем это необходимо, Крэш совершенно не желала. Имевшийся в наличии прецедент самостоятельного существования обоих Мечей впечатлял, но абсолютно не радовал. Когда боевые, питательные и прочие жизненно необходимые шмотки были собраны, демонесса обняла Элрика: –Давай на дорогу музыку послушаем, а? И на сей раз без моего перевода... Теперь ты знаешь этот язык. Альбинос не стал возражать – и зазвучала музыка… Всё та же магия, заставляющая стены звучать – но на сей раз Крэш удивлённо посмотрела туда, откуда лилась простенькая рваная мелодия: Серый дождь за окном Приговором, Моё прошлое псом Под забором. До беды один ход, Даль бездонна. Ветер в душу поёт монотонно.
На одной ноте, На одной ноте, На одном нерве, На одной струне. Резкий женский голос рвал воздух, вбивая Элрика в воспоминания о другой женщине, такой же сильной и яростной, но ставшей жертвой своей любви – к нему же, к бестолковому альбиносу, правившему руинами… По артериям яд Пьяной кровью. Мои раны горят Нелюбовью, Я потерянный блик В лунном свете, Я отчаянный крик на кассете,
На одной ноте. На одной ноте, На одном нерве, На одной струне. Элрик шагнул к Крэш – не за помощью или утешением. Просто чтобы убедиться, что она жива, что она ещё не ушла вслед за Симорил, Мишеллой, Розой, Йишаной, Заринией… Демонесса вцепилась в рукоять своего жуткого меча, вслушиваясь в жестокий голос жившей в совсем другой реальности девушки. И когда Элрик коснулся тонких пальцев Крэш, она не убрала руку. А кругом вороньё Черным адом. Надоело враньё Сплошь и рядом. Одиночества боль Бьёт на дальность. Мне не нравится эта реальность -
На одной ноте, На одной ноте, На одном нерве, На одной струне. Песня закончилась. –Ни Контера себе! – Крэш тряхнула головой и попыталась улыбнуться. Получился скорее оскал… - Это что же нас с тобой ожидает, а? –Я не знаю, – экс-император с чётко слышимым лязгом передёрнул закованными в чёрную броню плечами. – Наверное, ничего хорошего… -Давай посмотрим на это нехорошее поближе, – снова оскалилась демонесса, создавая портал. – Всё равно нас ничем уже не пронять, правда, милый? Элрик кивнул. Свои сомнения по данному поводу он озвучивать не стал, а Крэш явно думала над чем-то достаточно неприятным, чтобы сделать вид, что не слышит мыслей любовника.
Перемещение прошло успешно – собственно, оно и ощутилось исключительно как смена ландшафта. С архитектурно примечательной (других в замке не было) комнаты на уже знакомую местность. Слева – скудная растительность, вокруг – песок, прямо перед глазами – подсохший алтарь, под ногами – следы недавней спасательной операции. Крэш пошевелила носком сапога чью-то отрубленную конечность и чему-то слегка улыбнулась. –Только мы, создания Хаоса, оставляем после себя такой бардак, – прокомментировала демонесса дурнопахнущее зрелище. – Ничего, местным животным тоже надо кушать. В поле зрения медленно вошел один из представителей пустынной фауны, в угоду интересам коей Крэш демонстративно положила на эстетизм окружающей среды. –Кажется, на них эти мертвецы предпочитали ездить? – демонесса подмигнула спутнику. – Как думаешь, эта скотина вывезет двоих? Альбинос смерил взглядом гибрид лошади, ящера и верблюда: –Я не хотел бы послужить причиной гибели ещё одного невинного существа. Наверняка в окрестностях бродят бесхозные родственники этого животного, и мы можем себе позволить отловить одного из них. –Как знаешь, – Крэш улыбнулась, запрыгивая в седло. Сидела она по-мужски – что Элрика совсем не удивило. Его покровительница никак не сочеталась с жеманством и страхом испытать порицаемые человеческой моралью ощущения. Крэш в принципе никоим образом не относилась к области, моралью регулируемой. Законы и ограничения теряли силу вкупе со смыслом, стоило лишь взглянуть в глаза прекрасной демонессы. Над самыми, казалось бы, непреложными из правил хотелось смеяться, как над редкостно глупой шуткой. Красота и свобода, воплощенные в облике Крэш, органично дополнялись силой - не внешней, но внутренней. Лишь круглый дурак мог счесть зеленоглазую красавицу обычной девушкой, из прихоти изображающей воительницу. Лишь мертвец мог встать на ее пути. Элрик никогда раньше не сталкивался с кем-то, похожим на Крэш. Даже Мишелла и Роза по сравнению с ней были не более чем бледными тенями. Альбинос задумался над тем, зачем вообще понадобился демонессе. Что за цели она преследовала? Если Крэш и слышала мысли своего протеже, то показывать это она явно не собиралась. Даже очередной понимающей улыбкой. На самом деле демонесса понимала, что до сути ее плана император пустого места не докопается, если его не поощрять. Поэтому занималась более ценной в данный момент деятельностью, а именно – примерным определением местонахождения блудного клинка. Меч с грустным названием по-прежнему пеленговался мутно, а наводить четкость Крэш было откровенно лень. И так найдется. Поерзав в седле с целью подстроиться под непривычное транспортное средство (вызывать любимое почти домашнее животное, чаще всего используемое для комплексной цели - быстро передвигаться и шокировать окружающих, - сейчас было бы излишеством), демонесса указала рукой в искомом направлении. –Меч ждет нас где-то там... Надеюсь, найти его будет не сложнее, чем истину! – Крэш знала, что шутку эту оценил бы только ее единоверец, но удержаться не смогла. –А ты искала истину? – спросил Элрик, запрыгнув на спину найденного в окрестностях второго скакуна. –Да. И пришла к выводу, что найти ее нельзя, но более благородного занятия, чем ее поиск, все равно нет. "И более кровавого", – меланхолично подумал альбинос. На поиски истины, справедливости и иных абстрактных ценностей владыка пустого места угробил груду времени и не меньше народа - в процессе. Странно, что демоны Хаоса могут заниматься этим же... –Зато это интересно, – усмехнулась Крэш. – Между прочим, к вопросу об истине, которая рядом… Скажи, что ты думаешь обо мне? –Разве ты не читаешь меня, как открытую книгу? – Элрик даже отпустил поводья от удивления. –Мне хочется услышать, – отрицать очевидное Крэш и не подумала. За полной бессмысленностью отрицания. Элрик ненадолго замолчал. Сформулировать ответ было не то чтобы сложно… Просто нереально. Но ведь и мелнибониец, обладающий совестью – тоже нереален, а вот есть… -Ты очень живая, – наконец ответил он. – Ты радуешься жизни, как ребёнок… Как ребёнок моего народа. –Да я, в принципе, – Крэш лукаво улыбнулась, – и есть... По меркам моего народа, конечно. Элрик покосился на затянутую в походно-боевое облачение фигуру. Дитём её назвать было бы… скажем так, не слишком подходило ей это определение. –Но ты хотел ещё что-то сказать, да, мой сладкий? – Крэш продолжала улыбаться. – Говори, я слушаю. Обращением этим демонесса неожиданно вновь напомнила альбиносу Ариоха. Собственноручно (практически) уничтоженный покровитель по характеру, кстати, страшно напоминал маленького капризного мальчика, получившего на руки могущество и развращенного обретенной силой. А Крэш... ее мощь была другой. И вела она себя иначе, не бравируя возможностями, а просто используя их. Естественно, словно дыша. –Ты очень настоящая, – ответил Элрик. – Непосредственная и в бою, и в любви. И коварная – так же непосредственно, как и когда открываешься. Ты невозможна, Крэш. Но ты есть. –Слушала бы и слушала, – демонесса тряхнула волосами и ткнула носком сапога в бок своего ящера. - Но нам надо ехать. В молчании, нарушаемом только шумом шагов зверей да отголосками мелодий, доносившихся из странного талисмана на шее Крэш (темно-синей, почти черной каменной розы), они проехали несколько часов. Песок постепенно перешёл в более плодородную почву, покрытую травой, а воздух стал менее сухим. –Саванна, – констатировала не вполне ещё очевидный факт демонесса. – давай найдём какой-нибудь ручей и поедем вдоль него. Почему-то я подозреваю, что нам будет по пути… Лукавством улыбка Крэш могла поспорить с чем угодно. И выиграла бы. На довольно высокую уже траву упали тени. Элрик, поглядев в небо, длинно и цветисто выразился на родном языке – к путникам летело полтора десятка обезьян с крыльями. Помимо крыльев, у зверей наличествовали вполне недвусмысленно хищные атрибуты - когти и пасти. –Размяться хочешь? – Крэш улыбнулась, глядя на потянувшегося к Буреносцу альбиноса. – Давай… Экс-император на пару секунд потерял дар речи, обнаружив, что парит в пяти метрах над поверхностью. Заклинание, брошенное демонессой, было на редкость эффективным – мелнибониец не испытывал никаких трудностей с движением. А Крэш заставила свой талисман звучать на всю саванну… Я смотрю в это небо, я вижу лицо Человека, которого кто-то любил, Я не помню, откуда знаю его, Даже кто он такой, даже кем он мне был. Я смотрю не дорогу, я вижу следы Уходящих автобусов без номеров, А вокруг полыхают цветами сады. Боже, где это я? - в Королевстве Ветров Некоторые слова были непонятны – но и того, что Элрик понял, хватало с лихвой. Яростное желание свободы… То, чего он не мог принять в своём родном народе. Песня слилась с кровожадным воем вскинутого в салюте Буреносца. Владыка руин салютовал перед боем своей повелительнице и своей возлюбленной. Альбинос встретил крылатых зверей в паре сотен метров от Крэш – и закружился в диком танце, аккуратно взрезая глотки и отсекая конечности. Здесь ничто не подвластно вообще никому. Здесь почти невозможно ничто предсказать. Разве можно накинуть на ветер хомут? Даже если и так, что потом с него взять?! И когда повстречается мне человек, Изможденный познанием сотен миров, На вопрос изумленно распахнутых век Я отвечу ему - "В Королевстве Ветров". Последнее животное обрушилось на равнину, роняя капли крови из разорванного горла. Мелнибониец спрятал Чёрный Меч в ножны и плавно опустился на землю в двух шагах от демонессы. Он исполнит мне песнь о Великой Войне, Что ведет сам с собою он много веков, Он покажет мне путь сквозь него, но ко мне, И поверит, что мне не уйти из оков. Он возьмет меня за руку и поведет По дороге из сотканных полутонов, Он поверит в незыблемость, он не поймет, Что душа моя здесь, в Королевстве Ветров! –Ты был прекрасен, милый, – рассмеялась Крэш, протягивая экс-императору руку. – Ты отличный боец… -Не я, а мой меч, – ответил Элрик, коснувшись губами горячих изящных пальцев. – Без него я не очень многого стою… -Ошибаешься, - подмигнула демонесса. – Я же видела, ты сам сориентировался в воздухе, когда Буреносец был ещё в ножнах. Ну что, поехали дальше? Итак, все повторялось по бессчетному кругу. Сражения, уничтожение врагов... Эйфория, порожденная недолгим боем, прошла, сменившись привычным осознанием собственной вредности для окружающего мира. Альбинос мысленно вздохнул, посвятив этот вздох Крэш, так и не понявшей, с каким подонком связалась. Вот и хвалит за умение убивать - ибо больше не за что... У нее, верно, другие мерила. А несчастный совестливый мелнибониец теперь ежится от слов, должных быть похвальными. –Тоже мне, ёж из племени хомячков, – насмешливо отозвалась на мысли Элрика Крэш. Альбинос хотел что-то сказать, но девушка вскинула руку: –Говорить сейчас буду я. А ты – слушать. Мелнибониец подумал, что Ариох был несколько тактичнее, но промолчал. Стало даже немного интересно - чем на сей раз попробует возразить Крэш. –Судить тебя человеческими мерками – глупость, ты сам ещё не понял? – осведомилась демонесса. – Ты не демон, да, но ты и не человек. Ты ко мне ближе, чем к людям, а совесть твоя – это такая штука, которая произросла из комплекса неполноценности. Зряшного притом. Крэш хлебнула из вычурной фляги, украшенной миниатюрными серебристыми черепами. Во фляге была явно не вода. –Элрик, ты не только на убийства годен – просто убивать ты и сейчас умеешь, а всему остальному тебя надо будет долго учить. Кстати, ещё научу, – девушка лукаво подмигнула, – но это потом. Сейчас нам надо откопать этот дурацкий меч, а всё остальное успеем. И сделай милость – прекрати угрызать себя совестью из-за каждого пустяка… Альбинос замер, пытаясь осознать, что ему только что пообещали. Характеристика совести была еще интуитивно понятной - касательно неполноценности все было верно, если брать точку зрения погибшей родины, да и насчет собственной нечеловеческой природы вопросов не было, а вот "все остальное"... Хотя и на первую часть сказанного стоило возразить. –Я понимаю, что наличие совести для демона – признак неполноценности, – начал было Элрик. –Не для меня, – холодно сообщила Крэш. – Но для твоих соотечественников, хоть они демонами и не были – точно. Впрочем, дело не в этом… Демонесса прикусила губу, пытаясь сформулировать объяснение: –Понимаешь, тебя считали слабым и негодным для правления. Вот ты и привык все свои действия оценивать с худшей стороны. Что неправильно, если ты сам ещё не допёр до этого. Крэш замолчала, пристально разглядывая смущённого и окончательно сбитого с толку альбиноса. Говоря вкратце, Элрик ощутил себя полным идиотом, неспособным понять даже такую простую мысль, пока ее не разжуют. Хмурый ответный взгляд Крэш заставил мелнибонийца подумать еще и о том, что он, скотина, чем-то обидел свою покровительницу, от которой пока ничего, кроме добра, не видел. В полный рост перед владыкой руин встала незнакомая ранее дилемма: как правильно осудить себя за то, что самоосуждением доставляешь неудовольствие демонессе. Над дилеммой страшной тенью нависал не менее странный вопрос – а с какой стороны нужно оценивать свои поступки? –Для начала попробуй перестать винить себя во всех возможных грехах, – ответила Крэш. - Или хотя бы верить, когда тебя хвалят, а не смущаться в стиле маленького скромного мальчика – честное слово, тебе не идет. Элрик, ты на абсолютное зло не тянешь, поверь мне, я знаю... Установилось несколько неловкое молчание. –Ладно, на фиг это всё, – рассмеялась наконец Крэш. – Вот хорошая полянка, и ручей рядом есть… Давай уж к привалу готовиться, а? Подготовка проходила так, что сторонний наблюдатель ни за что не поверил бы в наличие у Крэш каких-то сверхсил. По крайней мере, в первые минуты, на протяжении коих демонесса взяла на себя руководящую роль. А альбинос был вынужден довольствоваться бегающей и работающей. Это было для Элрика несколько непривычно, зато весьма эффективно избавляло от угрызений совести. Когда маленький костерок, уютно потрескивая, начал облизывать насаженные на вертел тушки двух подстреленных Крэш из арбалета существ, несколько напоминающих знакомых Элрику птиц, альбинос наконец смог расслабиться. Привалился спиной к стволу дерева и прикрыл глаза, наслаждаясь столь редкими в обществе Крэш тишиной и покоем. Тишина и покой, как и всегда, привели к активизации мыслей, сомнений и прочих идей неоднозначной полезности. Решительно запретив себе думать на тему: "Является ли последний император Мелнибонэ абсолютным злом, помирающим от скромности?", Элрик неожиданно для себя напоролся на другую, не менее животрепещущую. Поводом к новой мысли послужили слова Крэш, сказанные задолго до боя. Вопрос, резко вставший перед альбиносом, только мгновения тишины и ждал, чтобы развернуться в полную силу... Владыка Руин, Убийца Женщин... Не стоит ли в связи с образом жизни в последнее время прибавить к титулу "Растлитель Малолетних Демонов"? –Что-то я не припомню, чтобы ты меня растлевал, – ехидно отозвалась нагло подслушивающая мысли любовника Крэш. – Скорее наоборот, ты не находишь? –В любом случае, я – мужчина, причем совершеннолетний, – возразил Элрик. –Ну и что? – демонесса протянула руку и провела кончиками пальцев по шее экс-императора. – С каких это пор мужчины хоть что-то решают в любви? –И вообще, милый, – почти промурлыкала демонесса, – если ты будешь сомневаться в том, кто здесь главный, я вспомню, чему меня учила Омега… Тебе понравится, не сомневаюсь, но крышу сорвёт капитально. Смысл угрозы был Элрику вполне понятен, несмотря на очень странное выражение. По здравом размышлении он решил подчиниться. –Оцениваю твое кулинарное образование на восемь баллов, – сообщила спустя некоторое время Крэш, ради исключения присоединившаяся к трапезе не формально, а реально. – Только не спрашивай, по какой шкале... –Не спрашиваю, – альбинос позволил себе улыбнуться. Несомненно, демонесса сделала бы из этих птиц что-нибудь божественное... Если не лучше. Но тогда у одного императора было бы куда больше времени на размышления. Кажется, эту хитрость он разгадал. –И у нас было бы меньше времени на любовь, – добавила Крэш, слегка улыбаясь. – Жалко, ванны нет… Придётся так. Элрик почувствовал, что пыль, пот и прочие приметы долгого путешествия исчезли с его тела. –Быстро, практично, но совместная ванна куда приятнее, – прокомментировала демонесса. Экс-император расстегнул рубашку. –Не так, – остановила его Крэш. – Самостоятельно раздеваться можно и поодиночке, ты не находишь? Демонесса подхватила Элрика на руки, в два шага добралась до заранее разостланного на земле одеяла и сгрузила на него ценный груз. –Кто там говорил про совращение несовершеннолетних? – на губах Крэш заиграла хищная улыбка. Элрик хотел возразить, что не говорил, а думал… но его пальцы уже распускали завязки наплечников девушки, и все разумные мысли улетели куда-то ну очень далеко. Альбинос поймал губами напряжённый сосок Крэш, выгнулся, чувствуя её пальцы, пробравшиеся под рубашку и расстёгивающие пояс… Демонесса рывком избавила Элрика от последних деталей гардероба. Она чувствовала, что партнёр более чем готов – но не спешила. Обхватив фаллос Элрика, Крэш провела им по своим нижним губам… -Ох… - как ни странно, для отнюдь не девственного мелнибонийца такое применение его органа оказалось новым. Или ну очень качественно забытым старым. Девушка рассмеялась, продолжая ласкать себя – и полностью контролируя своего партнёра. –Так кто в любви выбирает, а? – спросила она, почти впустив Элрика в себя – но снова чуть-чуть отодвинувшись. – И кто кого берёт сейчас, милый? –Ты, – простонал мужчина. – Ты, моя госпожа… -Вот так, – победный смех Крэш перешёл в стон страсти, когда она опустилась на любовника…
"Она управляет мной, я полностью в ее власти... даже без магии, – Элрик скользнул взглядом по телу демонессы – похоже, все-таки мирно спящей. – И, как ни странно, это мне нравится...» На самом деле Крэш занималась сканированием реальности на предмет поиска зацепок и ориентиров. Ни упрощать, ни усложнять сверх меры задачу как-то не хотелось. Мысли сидящего рядом любовника здорово отвлекали от сортировки информации, и тем более – от симуляции сна. Вообще демонесса любила поспать – но в отличие от своего опекуна, болезненно относившегося к вопросу отдыха, могла спокойно чередовать столетия сна и бодрствования. Иногда удавалось даже совместить это с работой. Последний раз Крэш нормально спала достаточно давно, чтобы теперь испытывать некоторые затруднения, притворяясь. Особенно теперь, когда увлечение вновь перешло к сравнениям. Сравнивать демонессу Элрик предпочитал с Ариохом, чем немедленно и занялся. Этот примечательный образ сам по себе мог завести далеко по цепочкам ассоциаций, но от этого еще можно было уберечься. А вот что делать, когда уже собственное извращенское мышление подкидывает картину наглядного опыта по, гм, сравнению? С использованием образов из памяти находящегося вблизи увлечения? В общем, неизвестно, что в таком случае можно делать, а заниматься поиском информации – определенно нельзя. Девушка забила на попытки притворяться спящей и потянулась к любовнику: –Слушай, я что, так на него похожа? – спросила демонесса, гладя Элрика по белым шелковистым кудрям. – Или… Это было именно «или». Поток образов, рванувшихся из памяти альбиноса, сделал вопрос бессмысленным. –Ты и его любил, - констатировала очевидный факт Крэш. – И ненавидел его за это. И не понимал, как ты можешь любить такое существо. –Я? Лорда Ариоха? – мелнибониец изумленно заморгал. Предположение было более чем диким. –Ну а как ты можешь это назвать, милый? – Крэш пробежала пальцами по щеке экс-императора. – Подумай… –Я его ненавидел, это верно, – Элрик крайне тщательно выбирал слова. – За его ненадежность, за то, как он ко мне относился... Ариох был покровителем моего народа на протяжении поколений... Он был моим богом, но я его не любил. Демонесса промолчала, пристально глядя на мелнибонийца. Любому, кто смог бы пронаблюдать эту сценку, было бы ясно, что она видит (или знает?) что-то, о чём альбинос предпочёл умолчать. Прослушивавшая мысли мелнибонийца Крэш мягко улыбнулась, погружаясь в воспоминания любовника… -Сладкий мой, любимый мой смертный, - прекрасный обнажённый юноша протянул к Элрику сияющую руку, - как я рад, что могу снова с тобой встретиться… -Я же тебя убил! – мелнибониец потянулся к Буреносцу… которого на привычном месте не оказалось. –Твоего меча здесь нет, мой прекрасный зверёк, - лорд Хаоса обхватил напряжённые плечи экс-императора. – Он нам не нужен, не правда ли? Элрик с ужасом понял, что ему совсем не хочется отталкивать Ариоха… Один раз мелнибониец собственноручно убил своего покровителя, но теперь близость Герцога Ада лишала альбиноса сил. И не нужны оказались силы… бесстыжие, жадные, жестокие руки лорда Хаоса прошлись по телу альбиноса, заставляя выгибаться от смешанного с болью наслаждения… -Вот видишь, это совсем не ненависть, - Крэш резко убрала иллюзию. Элрик пришел в себя далеко не сразу. Видение, вызванное магией Крэш, оказалось слишком мощным ударом для все-таки совсем недавно воскрешенного владыки пустого места. Так что, собственно, отключка была закономерным итогом... –Это был один из методов твоей наставницы, госпожа? – восстановление нарушенного внутреннего равновесия мелнибониец предпочитал производить именно так – убеждая самого себя при помощи легкой иронии. – Кажется, я начинаю понимать, что значит "сорвать крышу"... –Нет, это мой собственный, – Крэш поцеловала экс-императора в щёку. – Омега бы тебя на пять-шесть суток в иллюзию погрузила… Элрик представил шесть суток в компании Ариоха с его нездоровой фантазией и чуть не расстался с сознанием в очередной раз. А еще альбинос понял, что готов поклясться больше не сравнивать покровителей - лишь бы это не повторялось... Так ведь и привыкнуть можно... –Ничего, не привыкнешь, я не дам, – рассмеялась Крэш. – Ладно, хватит тут загорать, нам вообще-то надо железку одну найти… Пока Элрик валялся в бессознательно-тушкообразном виде, демонесса, лишённая совсем уж однозначных отвлекающих факторов (хотя бессознательный Элрик, конечно, способен весьма качественно отвлечь), всё-таки определила примерное местонахождение клинка с пессимистическим именем. –Ещё один дневной переход – и мы рядом окажемся, – сообщила Крэш. – Если железку не унесут раньше, конечно. И если сам Скорбный не захочет куда-нибудь пропутешествовать… –Да, – коротко ответил Элрик, все еще находившийся под впечатлением от увиденного и несколько обрадованный сменой темы. – Он может... –Контер с тобой, – демонесса отвлеклась от седлания своего ящера, которым было начала заниматься. – Я и не знала, что это так тебя заденет... –Меня не задело, – мелнибониец не смог бы с ходу подобрать определение к этому... прозрению. – Мне уже приходилось менять свои взгляды... А тебе, госпожа? Вспоминать свою жизнь, постоянно рискуя нарваться на эпизод, требующий нового осмысления, Элрику очень не хотелось, а сборы были неспособны полностью занять разум. Оставался лишь призрачный шанс разговорить Крэш на какую-либо не слишком волнующую тему. –Наверное, нет, – ответила демонесса после недолгого раздумья. – Разве что в очень раннем детстве, когда еще не все укладывалось в голове. Вряд ли это считается. Спустя некоторое время, за которое альбинос, пользуясь пониманием Крэш, выяснил еще несколько случайных фактов из ее жизни и быта демонов, место стоянки скрылось из виду. А разговор подплыл к очередной теме – не самой безопасной, но интересной. –А зачем тебе понадобилось делать эти мечи, госпожа? – поинтересовался Элрик. – С твоей силой тебе не нужно такое оружие... –Вообще-то, – демонесса поправила свой меч, – это был своего рода эксперимент. Я хотела сделать оружие для себя... Долго искала материал, пока не нашла подходящий на обломках древнего мира. Потом я выбирала идеи для воплощения... только все время получалось что-то не то, и я бросала готовые клинки. Не потому, что они для меня переставали быть ценными – я просто дарила мечам свободу, которую они заслуживали. –Свободу убивать? – уточнил альбинос. –Жизнь меча – это жизнь меча, в чем бы она ни состояла, – сейчас Крэш процитировала одного из своих знакомых, заменив лишь одно слово. – Как, впрочем, жизнь демона, человека или не совсем человека... Твоему мечу нравится его роль. –Хорошо бы ещё она нравилась мне, – меланхолично заметил Элрик. – Но я так и не понял, зачем тебе нужны были мечи. Ты сама – идеальное оружие в своей же руке… –Иногда, – демонесса почему-то помрачнела, – мне совсем не нужно выглядеть настолько сильной. Если изображаешь только воительницу, нужно иметь оружие. Желательно, чтобы оно было, так сказать, по руке... Мелнибонийцу не нужно было напрягаться, чтобы ощутить фальшь и недоговорку. –И только для этого ты создала несколько Чёрных Мечей, госпожа моя? –А иногда демону нужно умереть, – словно бы просто продолжила Крэш. – А закон гласит, что убить демона можно лишь оружием, которое демон сделал своими руками. Она замолчала, словно прислушиваясь – только к чему-то, что для Элрика оставалось недоступно. –Он движется к нам, – спокойно, словно о чём-то маловажном, сказала демонесса. – Скорбный. Вероятно, вместе с носителем. Девушка спрыгнула со своего ездового зверя. –Элрик, когда начнётся мясорубка, прикрывай меня, – Крэш мягко улыбнулась любовнику. – Кажется, я недооценила нашего оппонента…
Уже двадцать минут ничего не происходило. Элрик начал было сомневаться в точности прогноза покровительницы – но из-за скал, в кольце которых заняли позицию охотники за Мечом, вышел полуобнажённый человек. В широких шёлковых шароварах, терновой короне – и с обнажённым Скорбным в руках. С виду это был типичный представитель расы людей – но Элрик почувствовал бьющую из мускулистого незнакомца с утрированно-непримечательным лицом Силу. Жёсткую, давящую, не совместимую с понятием «жизнь». –Контером тебя через якорь… – прошептала демонесса, вскидывая свой дымный клинок. Альбинос встал в двух шагах сзади-справа от Крэш. Взвыл вырванный из ножен Буреносец… Он почти успел. Почти. Совершенно невозможная для человека связка, проведённая пришельцем, всё же увенчалась успехом – Скорбный рубанул по груди Крэш. Рубанул – и отлетел, столкнувшись с яростно ревущим мечом Элрика. Ты не приносишь мне несчастья… Меня им не взять, а ничего мощнее у тебя нет… Прекрати грызть себя… Мне не нравится эта реальность… Альбинос закричал, перекрыв вой Буреносца и торжествующую песню Скорбного. Элрик понимал, что против этого существа он мало на что годен. Скорость, искусство фехтования, исподволь лишающая сил магия… Всё это уже не имело значения. За спиной Элрика осела на камни Крэш, пытающаяся зарастить рану своей странной магией. Драгоценная кровь демонессы шипела, падая на камни. И это – имело значение. Те секунды, которые один излишне совестливый мелнибониец может отыграть для своей возлюбленной – имели значение. Клинки снова взвыли, столкнувшись в воздухе – и Элрик упал, подрезая ноги противника. Тот взмыл в воздух – но несколько неудачно. Буреносец успел описать вертикальную дугу и отрезать державшие Скорбный руки. Альбинос поднялся на ноги, ухмыляясь – по-волчьи, жестоко, яростно… –Дай мне… дай мне Буреносец… Крэш захрипела, сплюнула кровью… Мелнибониец не колебался. Если бы Крэш приказала – он бы во второй раз бросился на свой меч. Демонесса уже не корчилась на камнях – она сумела встать, опираясь правой рукой на оружие Элрика. Скорбный, недовольно жужжа, подлетел к демонессе и ткнулся рукоятью в её левую ладонь – и тогда Крэш засмеялась. В вое ветров Мы слышали песнь последних валькирий… Буреносец ударил – сам, не нуждаясь в направляющей руке. Голова бывшего – уже бывшего! – владельца Скорбного отделилась от вспыхнувшего белым огнём тела. –Всё… Мне здесь надоело, милый… Элрик обнял Крэш за талию – и удерживал возлюбленную на ногах, пока она создавала телепорт в замок.
«Бессмертны. Неуничтожимы. Не убиваемы в принципе, – как-то не вязались эти слова с тем, что сейчас видел альбинос. А видел он глубокую рану, которая хоть и выглядела нанесенной несколько недель назад, но все равно затягивалась не так быстро, как следовало бы. И видел он измученную демонессу – пусть она и сидела в кресле с видом победителя, было заметно, какую цену пришлось заплатить за эту победу. – Ты же говорила, что тебя нельзя убить... А потом...» –А потом меня ударили мечом, который был создан лично мной для моего же убийства, – послышалось со стороны кресла. – И если бы один любитель самокопания не оказался рядом, сидела бы я не здесь, а в одном не слишком приятном месте. Объясняю популярно, специально для блондинов, только не проси на пальцах показать... А то ведь покажу. На одном пальце. Среднем. Элрик не совсем понял, при чём тут средний палец, но Крэш, пару раз выматерившись, продолжила разбор полётов: –Эта скотина, которая сражалась Скорбным, была проекцией одного моего сородича. Даже имя его знаю – Мегар. Мой опекун по его поводу много раз выступал, почему и запомнила... Ладно, не суть. В общем, как противник он был на моем уровне, а тут еще и оружие... специальное. Вообще-то я это в него сама вложила – и способность мою защиту пробивать, и чтобы ранил вернее. В руке человека или даже бога Скорбный для меня опасен не был. А вот с таким противником меня можно было сразу хоронить, выйди я в одиночку. Элрик неуверенно улыбнулся: –Значит, я тебя умудрился спасти? –Именно, – спокойно ответила Крэш. И в словах ее действительно не было ничего фальшивого. Альбинос ненадолго замер, придавленный осознанием того, что действительно способен не только на бессмысленные убийства и разрушение городов, судеб, миров... Что-то изменилось в нем самом. Что-то очень неуловимое – пока не доходит до результатов... –Жаль, не могу тебя должным образом отблагодарить, – демонесса вздохнула и сразу же зашипела сквозь зубы. – Эта дрянь еще пару часов затягиваться будет. Подождешь?
Мара Ну, "авторский" рейтинг - вещь весьма спорная... Если "Дом на Ризенштрассе" вспомнить ; ) Но мы. если честно, не планировали ничего, выходящего за рамки уже наличествующего рейтинга. Ну, может, чуток подлиннее одна из сцен - но это вопрос спорный. Зависит от того, как пойдёт.
Ну, "авторский" рейтинг - вещь весьма спорная... Если "Дом на Ризенштрассе" вспомнить ; )
Ага, а можно и "Танцоров"... Но я имела в виду всё-таки "Сагу об Элрике", по коей фик и пишется. Впрочем, можете расценивать это как маааленькое критическое пожелание, не носящее характер директивы.
Отправлено: 03.07.08 19:52. Заголовок: Вот тут было высказа..
Вот тут было высказано мнение, что без веского слова госпожи Мары никто комментировать не будет... Народ, неужели после веского слова госпожи Мары комментировать нечего?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Только NC-17 не злоупотребляйте, ага?
Но я имела в виду всё-таки "Сагу об Элрике", по коей фик и пишется. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума